По тексту Снежаны Погодиной, Сильные Новости. Мнение автора или героя может не совпадать мнением редакции. Гиперссылки на ресурсы, а также некоторые медиафайлы удалены из-за их недоступности и/или согласно законодательства и/или по просьбам размещенных на них лиц.
Прошло уже более полугода с оглашения официальных результатов выборов президента, но белорусы с ними так и не смирились. «И не смирятся уже никогда», — отмечают многие. «Сильные Новости» поговорили с жителями Гомельщины и вспомнили, с чего все начиналось и во что превратилась протестная активность сегодня.
Алена Наумович
Алёна Наумович живет Медкове — это небольшой поселок-«тысячник» в трех километрах от Светлогорска. В районном центре — ее работа, там же женщина проводит большую часть свободного времени.
До президентской кампании прошлого года она работала 14 лет на государственном предприятии, несколько последних лет, причем, на руководящей должности. Высшее образование, хорошая зарплата, любящая семья, уютная квартира.
9 августа Алёна Васильевна отдала свой голос «за перемены».
— Мы голосовали не за Тихановскую. Мы голосовали против Лукашенко. Светлана олицетворяла всех альтернативных кандидатов, которых у нас попросту украли. Наш город, кстати, «лидер» по забракованным голосам за Цепкало, от Светлогорска не приняли ни одной подписи за него, — говорит женщина.
— Придя на участок, была повергнута в шок: я не знала, что в нашем Медкове столько людей! И большинство шли с белыми лентами, в прекрасном настроении, многие старательно складывали бюллетени в «гармошку». Честно, на улице царила атмосфера праздника.
Затем Алёна отправились в Светлогорск. Там голосовал ее мужчина, и на его участке происходило то же самое: несчетное количество избирателей, большинство из которых были обозначены отличительными знаками сторонников перемен.
В девять часов вечера Алёна пошла на площадь. Так сделали многие: люди хотели узнать результаты голосования, горожане разместились в центральном сквере.
— Уже тогда мы поняли, что нас много, и в то же время ощущали, что что-то происходит. Около десяти вечера осознали: это точно что-то неладное — к нам выдвинулась милиция, правоохранители стали предупреждать о незаконности собрания и приказывали всем разойтись, — вспоминает женщина.
— Я не понимала, почему всех выгоняют: люди ничего не крушат, все абсолютно адекватные и мирные. Даже бабушку с дедушкой, что сидели на лавочке напротив меня, прогнали из сквера. Сказали уйти и мне. Если бы я знала, что здесь будет происходить уже в 11-ть, то далеко не ушла бы. В тот вечер, как и по всей стране, в Светлогорске милиция применяла жесткие меры по разгону мирных людей. Были задержания, избиения.
«Белый цвет сменился на черный»
— Когда в страну вернулся интернет, я больше не могла работать. Мне кислорода, кажется, не хватало, когда увидела, что происходило во всех городах, — говорит Алёна.
Так в Светлогорске начались «цепочки солидарности».
— Для нас пример — Минск. Теперь это точно «город-герой». Как только там стартовали «цепи», наш город последовал примеру. После работы я мчалась к месту сбора, по пути покупая цветы или шарики. И так делали все, кто был против насилия. Нас выходили тысячи! Каждый день мы выстраивались в километровые «цепочки».
Затем узнали про убийства, в том числе Тарайковского. У города наступил траур. Белый цвет сменился на черный. Все неравнодушные вышли к нашему знаменитому «Колоколу» — мемориал, установленный в знак памяти погибшим от рук фашизма.
И так совпало, что в тот же день в городе проходил провластный митинг.
— Согнали со всех заводов «ябатек» с этими флагами. Это было какое-то шоу. Представьте, мы стоим около «Колокола» все в черном, в руках фотографии покалеченных, пропавших и убитых людей, а мимо проходят «ябатьки», кричат свои лозунги и улыбаются.
Горожане предприняли попытку поговорить с властями. Для этого они собирали подписи. Желающих за пару дней нашлось около тысячи. Встреча состоялась: к людям вышли представители прокуратуры, милиции и чиновники, в том числе председатель районной избирательной комиссии.
Посыпалась история за историей: наблюдатели говорили о нарушениях и фальсификации выборов, мирные граждане осуждали поведение милиции по отношению к безоружным людям.
Светлогорчане хотели услышать, почему их необоснованно задерживали и в чем причина жестокости со стороны силовиков. Встреча, по словам Алёны, прошла в формате монолога. Было много вопросов, а ответов так и не поступило.
— У меня сложилось впечатление, что им было хоть сквозь землю провались. Но, а толку, отмолчались и всё тут.
Тогда горожане поняли, что со своей проблемой остались «сам на сам», но руки опускать не собирались. Так пришла идея «повторного голосования».
Новые выборы
Местные активисты решили доказать фальсификацию только что прошедших выборов и организовали новые, свои. Идея была проста — расположиться в людном месте и опрашивать прохожих.
— Нас было пять человек. На протяжение трех недель мы, сменяя друг друга, собирали подписи у людей, — рассказывает Алёна. — Сидели около ТЦ «Березки» и просто интересовались у прохожих, за кого голосовали 9 августа. Если за Тихановскую, то предлагали вновь поставить свою подпись за нее в наших списках, указав при этом свои паспортные данные. Люди соглашались.
По словам активистки, за время этой кампании удалось доказать фальсификацию выборов на трех избирательных участках города. И это при том, что некоторые признавались, что голосовали за Светлану, но сейчас не готовы «светить» фамилией, дабы избежать политических гонений на работе.
Спустя почти три недели весь город знал, что в Светлогорске есть такая инициатива. Люди стали съезжаться к месту сбора подписей из различных районов и даже пригорода. Алёна вспоминает, что как-то раз приехала бабушка из соседней деревни. «Она рассказала, что «новости смотрит по спутнику и знает всю правду», поэтому голосовала за Тихановскую и приехала вновь оставить свой голос», — говорит женщина. В ходе «новых выборов» активистка сделала для себя открытие: оказывается, среди пенсионеров очень много «сторонников перемен».
— Тогда я сделала такой вывод: люди, которые адекватные, голосуют за перемены, за обновление. И это абсолютно нормально для развивающегося общества. А вот что ненормально, так это верить в то, что Беларусь за эти 26 лет вырастила столько спортсменов, айтишников, ученых и при этом не вырастила ни одного президента. Ну это просто смешно!
Но вскоре сборы для «пикета» прекратились, зато начались преследования, задержания, профбеседы, обыски и поиски тех самых списков…
Одновременно с «новыми выборами» в городе проходили воскресные марши.
— Это были нескончаемые колонны людей с БЧБ-флагами, белыми цветами и непременно улыбками на лицах, — не скрывая восхищения, рассказывает Алёна. — Я всегда старалась идти в конце всех, оттуда можно ярче осознать масштаб действа.
Помню, идем, а я ловлю себя на мысли, что после всех тысяч людей, что идут впереди, на дороге я не обнаружила ни одной бумажки, ни стаканчика — так все чистенько. Накануне Лукашенко всех нас обозвал пьяницами, алкашками и проститутками. И вот идем мы, значит, и я дай и скажи громко: «Друзья, а поднимите руку, у кого высшее образование». Вы не поверите, но подняли почти все!
Со мной рядом шли мой учитель по философии, бывший главный инженер крупного светлогорского завода, местные художники, знакомые бухгалтеры, добрые пенсионеры. Запомнилась и бабушка, у которой сильно болели ноги, так ее муж периодически подвозил вперед на машине, чтобы она успела отдохнуть. Был день, когда к нам присоединились медики, не пропускали акций и предприниматели.
А затем на «Березках» появился автозак
Милиция дежурила постоянно, людям запрещали собираться даже на фонтане. Где видели больше трех человек, приказывали разойтись, на «Березках» появился автозак. Тогда протест перетек в формат «чаепития», «зародилось партизанское движение», говорит Алёна. Встречи проходили в БЧБ-стиле, люди приносили угощенья, знакомились с соседями. «Чудесное было время», — вспоминает женщина.
А затем снова удар — убийство Романа Бондаренко. В тот день жители Светлогорска вышли почтить память убитого парня минутой молчания, собрались около «Колокола». Туда же пришла милиция. Сотрудники всех засняли на камеры и потом на знакомые лица составили протоколы.
— Акцию памяти они приравняли к митингу. И сюда политику приплели! — возмущается Алёна. — А мы ведь в тот вечер просто хотели попалить лампадку, поплакать. Мемориал для этого ведь и создан. Я так, кстати, на суде и сказала.
Алёну задержали в ночь перед Рождеством. В тот вечер женщину отпустили — термометр показал 38. А так должна была задержаться там минимум на трое суток, как и большинство из «запротоколированных» на «Колоколе».
Судили активистку в три заседания. Женщина говорит, что только благодаря местной правозащитнице Алёне Маслюковой удалось «выбить» штраф вместо суток. При этом светлогорчанка уверена, что никакие штрафы и даже сутки, угрозы и гонения на работе не смогут заглушить протест.
И приводит пример — Алексей Блажевич: мужчина отбыл три раза по 15 суток. «Нават мая матуля, для якой раней Лукашэнка — гэта было добра, прыйшла да высновы, што Лукашэнка — гэта дрэнна. Што тут яшчэ скажаш», — коротко прокомментировал Алексей свою позицию после отбывания 45 дней в местном СИЗО, условия в котором назвал «дрэннымі».
— Если даже представить, что люди перестанут выходить на улицы, то это не значит, что протест сдулся, его ведь уже ничем не потушить, это 100%, — уверена Алёна.
Сегодня Алёна работает в частной компании, занимает высокую должность, чувствует себя комфортно и «совесть не болит». Сейчас в городе протестная активность снизилась, но это с первого взгляда. На самом деле, говорит женщина, уличный формат трансформировался в «действуем на местах» или «партизаним». Люди выходят из провластных профсоюзов, отказываются от обязательной подписки на газеты, троллят БТ, выходят на уже не вечерние, а ночные прогулки, чтобы где-то разместить национальный флаг, где-то написать «Жыве Беларусь», чтобы утром «горожане проснулись с хорошим настроением».
— Если мы решили, что будем жить в свободной стране, значит так и будет, — без толики сомнений заключила Алёна.
По теме: «Я проголосовала в ИВС». История девушки, которая два дня не знала, кто стал президентом
«Я не хочу работать на государство, когда оно так с людьми»
В Светлогорске, помимо стандартных форм протеста, имеют место быть и свои уникальные случаи. Например, история Валентины, которая в один день перечеркнула свои 33 года в медицине. Это случилось 17 августа. Женщина написала заявление на увольнение с устным пояснением начальнику: «Я не хочу работать на государство, когда оно так с людьми», и получила одобрение. Ее история становления на путь против системы началась с приходом в страну коронавируса. До этого, как признается женщина, она была совершенно аполитична.
— Нелюбовь к режиму все крепла и крепла по вечерам, когда мне приходилось шить защитные маски дома после работы, а в это время из телевизора «как у нас все хорошо и вируса нет». У города не было денег закупить достаточное количество защиты, медики были абсолютно не готовы встречать пандемию! Мы выживали за счет инициатив волонтеров и того, что сами изготавливали. А «он», видите ли, вируса не видит!
Затем стартовала избирательная компания и женщина решила пойти в наблюдатели. В это время стала пристально следить за политической повесткой дня, была возмущена задержанием Тихановского, затем Бабарико, отстранением Цепкало. Понаблюдать, как практически всем независимым представителям, не удалось.
— А затем эти «80%». Я знаю многих людей в городе, и большинство из них голосовали за Тихановскую. Я никогда в жизни не поверю в эту цифру, нас обманули. А потом еще решили и наказать. Аресты, избиения, издевательства. Я больше не могла на это смотреть и решила уволиться, — рассказывает Валентина.
— В тот момент в нашей больнице катастрофически не хватало рабочих рук, город атаковал коронавирус, но это ничуть не смутило начальника, так как «против Лукашенко» для него было страшнее слышать, нежели о дефиците койко-мест в учреждении. Так я простилась с режимом, и мне сейчас очень легко. Гуляю с нашими пенсионерами — у многих уже штрафа по 100 базовых, но их протестный дух от этого нисколько не угасает. Может, где-то уже и не так открыто выходят, но они не смирились и не смирятся уже никогда.
