Деревня Давыдовка, ясли-сад, после тихого часа. Сергей Александрович надевает розовое платье на сонную девочку Соню. В прошлом он объездил весь Союз от Крыма до Урала, работал нефтяником и строителем, пишет «тут бай».
Сейчас он воспитатель в детском саду — один из немногих, потому что мужчины в Беларуси редко выбирают эту профессию. Сергей Александрович не говорит громких слов о любви к детям, но работает с ними уже 16 лет.
Сергей Гацко родился за полярным кругом. В документах место его рождения указано как «Королевство Норвегия, советский остров Шпицберген, поселок Пирамида». Расположенный в Северном Ледовитом океане архипелаг Шпицберген находится под суверенитетом Норвегии и имеет особый статус, что позволило СССР добывать там уголь. Россия и сейчас ведет добычу, но шахтерский поселок Пирамида, куда семья Гацко приехала на заработки в конце 50-х, уже заброшен.
Сергей тоже немало поездил по странам Союза. В детстве жил в Архангельске, в Крыму («Слава богу, уехали, а то мои дети и внуки, наверно, бегали бы там с автоматами»), в Западной Украине. В молодости работал в Подмосковье, на Урале и в Казахстане, причем профессии были прибыльные – строитель, нефтяник.
— В Усинске (Республика Коми) я был оператором по добыче нефти и газа. Обходчиком скважин, иначе говоря. Получал 300 рублей. В Казахстане на стройке мне 400 рублей платили. Это были большие деньги для конца 70-х годов, — вспоминает Сергей Александрович.
В 80-х его пригласили работать старшим пионервожатым. После с детьми он уже не расставался. Сначала – в школе, потом в детском саду в деревне Давыдовка Светлогорского района (Гомельская область). Воспитателем Сергей Александрович работает уже 16 лет, что для мужчины в этой профессии если не исключение, то редкость точно.
— Когда спрашивают, как мне работается, я в шутку говорю: «Пока не выгнали». Работа есть работа. Я столько лет в детском саду, уже привык и по-другому себя не воспринимаю, — пожимает плечами воспитатель. Дети называют его просто Александрович, а нянечку Ирину Ильиничну зовут тетей Ирой.
— Это Леша, наш главный орел! — Сергей Александрович помогает детям одеваться после тихого часа. Ребята вяло натягивают колготки и поедают глазами приезжих, то есть нас. – Это Ольга Николаевна, и хорошая, и помощница. Мы с ней сегодня немножко поругались. Ольга Николаевна, ты на меня обиделась?
Возле каждой детской кроватки маленький массажный коврик – кусок желтой ткани, на который нашиты пуговицы. На стене висит инструкция в картинках «Алгоритм одевания после сна». Возле умывальника висит «Алгоритм мытья рук».
На примере детского сада в Давыдовке можно проследить, как умирает белорусская деревня. Раньше в саду было 4 группы, по 25 детей в каждой. Теперь воспитанников осталось всего 27. В группе Сергея Александровича 12 мальчиков и девочек от двух до пяти лет.
— Я приучаю, чтобы старшие смотрели за младшими. Вот, например, Саша Шувалов, которому 4 года, помогает маленькой Соне носки снимать. И я его об этом не просил, он сам, — хвалит Сергей Александрович.
Пока старший помогает младшей, воспитатель держит в поле зрения обоих. Сергей Александрович убеждает, что «не проходит и секунды, чтобы воспитатель не смотрел на ребенка». Это профессиональный навык — видеть всех и сразу.
— В детских садах не бывает, чтобы кто-то из взрослых не смотрел на ребенка. Я обязан видеть его каждую секунду. Даже если во время тихого часа одеяло спало – поправил, кто-то вскрикнул во сне – и ты уже бежишь. Только когда мама или папа выходит за калитку с ребенком, я могу вздохнуть спокойно.
За одним ребенком не всегда уследишь, а если их 12? Как только детей выпускают из спальни, в группе начинается тарарам: один дребезжит машинкой, второй гудит пищалкой, третий стучит мозаикой. Дележка «садиковских» игрушек – частая причина для слез. Сергей Александрович в таких случаях ведет себя, как судья на ринге. Он разводит «боксеров», но не по углам.
— Ставить в угол бесполезно, многие воспринимают это как геройство. Кричать тоже бесполезно. В этом случае надо действовать, как рефери, — развести. Чтобы дети 5 минут спокойно посидели, успокоились, а потом пошли дальше играть, — объясняет воспитатель. – А вообще я сразу ставлю родителям и детям условие – без драк.
— Так, положили и успокоились, — воспитатель реагирует на хор резиновых игрушек-пищалок, который вдруг зазвучал в группе.
Он не прочь пошутить и побаловаться с детьми, но дисциплину соблюдает, особенно на занятиях. В Давыдовском детском саду они проходят на белорусском языке (по данным Минобразования, более 45 тысяч дошкольников в стране обучаются на белорусском. — FINANCE.тут.бай). Сергей Александрович в пользе занятий не сомневается, хоть малыши иногда путают слова и буквы из двух языков, а воспитателям не хватает белорусскоязычной литературы.
— В Архангельске, когда я работал вожатым, нас послали на 2 месяца на учебу в Новгород. Люди собрались со всего Союза, и гид попросила каждого исполнить песню на родном языке. Если бы я не знал белорусского языка, белорусских песен, кем бы я там выглядел? – приводит пример воспитатель. — Свой язык надо знать, исчезает он – исчезает нация.
— Так, ребята, садимся за столы, — Сергей Александрович собирает детей на полдник.
На тарелках вареники с творогом. Старшие едят вилками, малыши, которым нет трех лет, ложками. В дверях повар тетя Таня наблюдает, нравится ли детям ее блюдо. Одна из старших девочек засмотрелась на тетю Таню и не заметила, как уронила вареник с вилки.
С 1 апреля родители оплачивают 100% стоимости питания детей в детских садах вместо 60%, как было раньше. Средняя плата за питание составляет 457 тысяч рублей: от 291 тысячи для детей ясельного возраста с трехразовым питанием до 546 тысяч для детей, посещающих санаторные группы с пятиразовым питанием. За счет сэкономленных денег власти решили повысить зарплаты сотрудникам детских садов.Сергей Гацко единственный воспитатель мужского пола не только в Давыдовке, но и, пожалуй, на многие километры вокруг. Мужчины в белорусских садах редкость, достойная статьи в газете или сюжета на телевидении. Некоторым родителям работа Сергея Александровича тоже была в диковинку.— Кто с ребенком находится с рождения? Мама. Папа, как моя старшая дочь говорила, это тяжелая артиллерия. Представьте, что папа, который ни разу не одел своего ребенка, думает про меня? Или мама не понимает, как я, мужчина, будут ее девочке поправлять, извините, трусики? Это прозаичные моменты, но, наверное, мужчины из-за этого и не идут в сады, — рассуждает Сергей Александрович.
Едва ли это главная причина. Низкая зарплата воспитателя — веский аргумент «против» для мужчин, особенно, если у них есть семья. Сергей Александрович имеет высшую категорию, работает на 1,4 ставки и зарабатывает около 4 миллионов. Сменить работу? Нефтяником сейчас устроиться нелегко, если строителем, надо уезжать в Светлогорск или Москву, рассуждает он. А жена, на ней останется дрова, огород, печка и еда? А сколько заплатят и как эти деньги привезти назад? Лучше синица в руках, делает вывод воспитатель.
— Не всегда получается помочь тем же дочкам, но кто мне даст за эту работу 10 миллионов? Они считают, что оплачивают нам, как положено, с кем я буду спорить? Если бы ко мне пришла мама бухгалтер и начала учить меня проводить занятия, я бы это ого-го как воспринял. Так и здесь. У них свои критерии, а я не экономист, чтобы спорить, — разводит руками Сергей Александрович.
Воспитатель в детском саду – не та профессия, которая манит большими заработками. И мужчину, который не бросает ее уже 16 лет, наверняка держит что-то другое. Вопрос о любви к детям не вгоняет Сергея Александровича в пространные рассуждения о высших материях:
— Я пришел в садик, кому-то помог раздеться, кому-то вымыл руки. Когда я буду думать, люблю я их или не люблю? У меня на это времени нет, — то ли в шутку, то ли всерьез говорит он. — А вообще за ними просто нужно смотреть, как за своими.
Фото: Александр Васюкович, тут.бай. Автор материала: Ольга Корелина.
