По тексту Андрея Липского, ранак.ми. Фото: ранак.ми
26 лет назад, 9 августа 1995 года, в Светлогорске была поставлена финальная точка в череде событий, повергших город в настоящий ужас. На протяжении трёх лет, с 1990 по 1993 годы, в Светлогорске бесследно исчезали дети, и когда пропал шестой по счёту мальчик, разгневанные люди потребовали от правоохранителей эффективных действий.
При помощи имеющихся в распоряжении ранак.ми архивных эксклюзивных видеоматериалов и газетных публикаций, рассказов очевидцев и непосредственных участников событий, потерпевших и их родственников, журналисты восстановили хронологию событий тех страшных лет.
Хронология:
«Светлогорский кошмар» 90-х, часть 2: маньяк Миренков и его жертвы
Первое заседание суда
1 августа 1995 года. Пожалуй, никогда ещё около суда города Светлогорска не собиралось такое количество людей.
За несколько минут до начала процесса над Миренковым к зданию подошла колонна родственников пострадавших. В руках они несли транспаранты с именами убитых мальчишек, а также плакаты с надписями «Они всегда с нами», «Убийцы детей не должны ходить по белорусской земле»
За ходом суда над светлогорским маньяком пристально следила пресса: светлогорская газета «Ранак-плюс» подробно описывала каждое заседание, хотя судебная коллегия под председательством Александра Дехтярева приняла решение сделать процесс частично закрытым, съёмочной группе телекомпании «Ранак» разрешили вести съёмку из зала суда.
Против этого был лишь Миренков: «Я возражаю. Мотивирую это хотя бы тем, что виноват я, а не мои родственники и люди, которые меня знают. Они не виноваты, я не хочу, чтобы их снимали». Однако все потерпевшие высказались «за».
— Пусть покажут на всё СНГ, какой змей живёт… жил в Светлогорске! — сказал Михаил Наков.
«[В начале процесса] Было оглашено заявление Миренкова о том, что свои действия он не контролировал, что после содеянного его охватывал страх, — пишет «Ранак-плюс» (№32, 1995г.)
— В первый день судебного заседания его председатель А. Дехтярёв зачитал обвинительное заключение, в котором в отношении подсудимого Миренкова доказано 8 эпизодов насильственных сексуальных действий, из них — 6 убийств.
Убийства мальчишек подсудимый совершал как путём удушения, так и нанесением ударов жертвам складным ножом. При этом иногда не брезговал и личными вещами потерпевших.
Как признался позже Миренков, он не раз приезжал на те места, где им были закопаны убитые мальчишки. В ходе допроса подсудимого было подтверждено, что из 6 убитых им подростков двое до сих пор не найдены по причине невозможности убийцы вспомнить точное место их захоронения.
Ввиду того, что жертвы насильника были несовершеннолетними и к моменту начала суда шестерых из восьми не было в живых, потерпевшими были признаны родители подростков. Они также были допрошены судом. С их стороны немало вопросов возникало к подсудимому Миренкову. В основном родители хотели услышать от него подробности убийств своих детей, хотели знать, что они говорили перед смертью».
Да, в ходе судебного процесса выяснилось, что на счету Миренкова не 6, а 8 преступлений сексуального характера. Что двух первых своих жертв он изнасиловал и отпустил. Что оставшиеся в живых могли его опознать (и опознали в ходе следствия и суда). Что ещё в 1990 году по их описаниям был составлен фоторобот насильника. Впрочем, всё по порядку.
Изнасилование в Речице
Майским вечером 1990 года 13-летний Артём Д. (имя вымышленное) стоял на автобусной остановке в городе Речица.
Рядом с ним остановился мотоцикл «Ява-350». Мотоциклист — молодой мужчина лет 20-25 в матросской рубашке, невысокого роста, с каштановыми волосами, — попросил помощи: он якобы не смог самостоятельно поставить палатку в лесу. Мальчишка согласился помочь, сел на мотоцикл.
Когда приехали в лес и пошли к полянке, мужчина внезапно приставил ребёнку к горлу отвертку, сказал замолчать и раздеваться. Затем он изнасиловал мальчика, и собирался убить, но тому удалось слезами и мольбами уговорить насильника оставить его в живых. Миренков (это был он!) забрал у подростка рюкзак и магнитофон с кассетами.
Родители изнасилованного речицкого мальчика через какое-то время обратились в милицию. Всё вроде бы складывалось не в пользу насильника: мотоциклы «Ява» были не редкость, но и не столь распространены в те времена, как изделия Минского мотозавода. К тому же мальчик запомнил последние цифры на номере мотоцикла и внешность своего истязателя.
Казалось бы, по таким показаниям найти преступника — дело техники. Проверили всех владельцев мотоциклов обоих районов — нет такого номера.
Поиск расширили на прилегающие регионы Гомельской и Могилёвской областей. Есть! «Яву-350» с этими номерами нашли в Бобруйске. Да вот только хозяин у неё был новый — он недавно купил мотоцикл у молодого человека из Светлогорска.
Покупатель опознал продавца по фотороботу. Если бы его тогда нашли и изобличили, светлогорские мальчишки были бы живы!
«Парень, вспомни, где ты его закопал?»
Во второй день судебного процесса продолжался допрос потерпевших.
«В связи с тем, что подростки были несовершеннолетними и к моменту начала судебного заседания шестерых из них не было в живых, потерпевшими были признаны родители, — пишет «Ранак-плюс» (№33, 1995г.).
— Я своего сына предупреждала, чтобы с незнакомыми людьми он никуда не ходил, — говорила Галина Петровна Накова, мать Васи. — К тому времени в городе уже пропало пять детей.
Народный заседатель Г. Лашук: «Расскажите, подсудимый, как вы завлекали детей, как они соглашались ехать с вами?»
Подсудимый Миренков: «Обстановка всегда тому способствовала. Вася попросил прокатиться на машине, ну, и…»
На третий или четвёртый день после исчезновения Васи Накова Миренков пришёл к его родителям и предложил свою помощь в поисках мальчика. По словам потерпевших, именно это стало поводом подозревать Миренкова.
— Мы просто решили узнать о нём, кто он и что, — сказала корреспонденту «РП» Галина Накова. — Узнали, что он был судим, что у него была «Ява». Вот тогда мы сразу пошли в милицию и сказали, что это сделал он.
Миренков: «У меня было желание рассказать им всё, что произошло на самом деле. Я не знал, как остановиться, но чувствовал, что если пойду к ним, то меня милиция быстро вычислит. Так оно и оказалось».
Однако позже Миренков на суде заявил следующее: «Я пошёл к Наковым не потому, что совесть замучила, просто я хотел таким образом сделать себе алиби».
Потерпевший Викентий Николаевич Якимов, отец Якимова Виталика: «16 апреля 1991 года пропал мой сын. Сразу же начали поиски. Искали в городах, деревнях, ездили по лесам, но всё напрасно. Сын мой до сих пор не найден».
Якимов – Миренкову: «Парень, вспомни, где ты его закопал?»
Миренков: «Мы с милицией искали много, но за давностью времени не нашли. Я потерял ориентиры в лесу».
— Я не знаю, можно это или нельзя по закону, но я требую продолжения расследования по моему сыну, — сказал Якимов съёмочной группе ТРК «Ранак» в перерыве суда. — Чтобы найти его, другого я не представляю. Я не верю ему. Как это так: убить человека и не помнить?!
«Всегда с собой возил лопату, яму копал не глубоко»
Потерпевший Николай Васильевич Новиков: «Витя, мой сын, исчез 30 марта 1993 года. Также много искали его, обращались к экстрасенсам, гадалкам разным — безрезультатно. Прошло более года, когда нашли труп Вити. Я его опознал. Он был раздет, одежда лежала сверху в мешке, в яме».
Судья А. Дегтярёв: «Миренков, расскажите, как вы убили Новикова?»
Миренков: «Я не помню. Всегда с собой возил лопату, яму копал не глубоко, примерно 40-50 сантиметров».
«Я сожалею, что не пустил тебя в расход тогда»
Потерпевшая Радченко Валентина Ивановна: «Утром 5 июля 1993 года я собиралась на работу, Толя ещё спал. Больше я его не видела. Пришла с работы — его нет. Уже ночь на дворе, стали искать… Он ведь собирался назавтра на рыбалку идти, удочки, корм приготовил. От трупа Толи почти ничего не осталось. То, что это был мой сын, я опознала по зубам — ему пломбу ставили. Также опознали его одежду».
Судья — Миренкову: «Толя был высоким, сильным мальчиком. Скажите, Миренков, он оказывал вам сопротивление? Почему порвана вся его одежда? Вы угрожали ему? Как вы его убивали?»
Миренков: «Да, угрожал отверткой. Как убивал? Ножом, как же ещё. Почему не сохранились полностью останки этого мальчика, я не знаю. Трупы я не расчленял никогда. Хочу ещё раз повторить для всех потерпевших: все совершённые преступления, все убийства были совершены с целью скрыть насилие, и совершены именно мной».
Речицкие мальчишки, изнасилованные Миренковым в 1990 году, тоже присутствовали на суде, давали показания в закрытой части процесса.
«Я сожалею, что не пустил тебя в расход тогда», — заявил в суде Миренков одному из них…
Уезжал из спецкомендатуры и убивал детей
3 августа 1995 года суд продолжил допрос свидетелей. «В частности, свои показания дал оперативный дежурный Светлогорского ГРОВД майор милиции Н. Морозов, — пишет «Ранак-плюс» (№34, 1995г.).
— В мои обязанности входила регистрация лиц, прибывающих на выходные или праздничные дни из спецкомендатуры, в том числе гомельской, а также отметка в маршрутном листе об их убытии.
Судом был предъявлен один из документов, в котором значилось, что Миренков, отбывая наказания в спецкомендатуре г. Гомеля (в 1990г. был осуждён на 3 года «строек» за разбойное нападение на женщину в Бобруйске), выехал из Светлогорска 16 апреля. В этот день пропал Виталий Якимов.
Наков – Миренкову: «Сколько было приездов из Гомеля в Светлогорск на незаконных основаниях?»
Миренков: «Я не считал, но много раз. Система в спецкомендатуре такая, что её можно легко обмануть, и я уезжал самовольно».
Прокурор Олег Литошко: «В двух словах картину можно нарисовать так. Утром все осуждённые из спецкомендатуры, отметившись, едут на работу. А Миренков в это время — в Светлогорск. Возвращаясь затем вечером, к проверке, в Гомель. По документам вроде был на работе, а на самом деле — в Светлогорске, где мог творить что угодно, обеспечив себе алиби».
Ещё один свидетель, Михаил Попченко, в то время работал дежурным отдела милиции: «Я делал запись в маршрутном листе о прибытии Миренкова в Светлогорск 27 февраля 1993 года. Запись же об убытии 13 апреля 1993 года делал не я, а Решетников».
Судья — Попченко: «Вы не поинтересовались, почему так много гуляет Миренков?»
Попченко: «Я же говорю, что я только сделал отметку о прибытии Миренкова».
Судья — Миренкову: «Скажите, вы домой на сколько дней приезжали и по какой причине?»
Миренков: «У меня был отпуск».
Судья: «Отпуск?! Столько дней отпуск?! Как вы получили такое количество дней?»
Миренков: «Ну, у меня были отгулы ещё…»
Судья — Миренкову: «Подсудимый, в период своего нахождения в отпуске вы совершали похищения детей и их последующее убийство?»
Миренков: «Не помню… Да, кажется совершал. Вроде правильно говорит эта женщина».
Затем суд приступил к допросу свидетеля Дмитрия Козлова, работника железнодорожной станции Жердь. Он рассказал о том, как в лесу, недалеко от станции, был обнаружен полузарытым труп одного из мальчиков. Как впоследствии оказалось, это было тело исчезнувшего Серёжи Косьяненко. Допрошены судом были и другие свидетели».
«Наверняка они просили, чтобы дядя их не убивал»
В перерыве судебного заседания съёмочная группа ТРК «Ранак» поговорила с Михаилом Наковым, отцом Васи, о демонстрации перед началом судебного процесса.
— Мы хотели ещё раз напомнить городу, общественности об этой страшной трагедии, которая случилась в 1990-93 годах. А также показать людям, что наши дети всегда с нами, выразить солидарность с родителями Танюши, погибшей в Гомеле. А также потребовать справедливого суда над преступником, который совершил эти преступления.
Я считаю, что Миренков не искренен, когда рассказывает о том, что совершал, и в ряде других моментов. Так, он уверяет, что не знал своего отца, хотя мне известно, что он посещал его в Киеве. Уверяет, что когда он приходил с матерью к нам в квартиру, то это якобы он хотел положить конец своим преступлениям, типа сдаться, но назавтра мы с ним ходили в милицию — и этого не произошло.
Наконец он врал, что в одиночку в лесу разобрал машину. Как это возможно? А где запчасти тогда? Всё это наводит на мысль, что подсудимый не всё говорит искренне.
Он не говорит подробностей. Хотелось бы, конечно, знать, как вели себя наши дети. Наверняка они просили, чтобы дядя их не убивал, но, как видите, рука преступника не дрогнула.
Наков упоминает эпизод с автомобилем Миренкова неслучайно. Дело в том, что Миренков накануне задержания провернул аферу со своими «жигулями». Он разобрал автомобиль и продал по запчастям, а милиции заявил, что машину угнали.
Автомобиль был застрахован, и Миренков получил от «Белгосстраха» компенсацию. Всё это впоследствии станет поводом обвинить его ещё и в мошенничестве.
Ниточка, которая вывела на Миренкова
«Четвёртый день судебного заседания по делу Миренкова, обвиняемого в жестоких убийствах, начался с допроса жителя д. Печищи Виктора Астаповича, тракториста колхоза «Прогресс», — пишет «Ранак-плюс».
— Это было в начале августа 1993 года. Я в тот день работал на ферме. Ко мне подошёл парень и попросил помочь вытащить его застрявшую в лесу машину. Я взял проволоку, и мы поехали.
Увидел забуксовавшие «Жигули» бежевого цвета. Спросил, почему застрял. Миренков объяснил мне, что хотел проехать напрямую на Жердь, но поехал по этой дороге и застрял.
Машину я помог вытащить, он (Миренков) предложил поехать мне в город, чтобы рассчитаться со мною за помощь, но я отказался. Больше я его не видел. Потом узнал, что недалеко от того места охотник Сергей Кохно обнаружил труп мальчика.
Миренков: «Да, он всё говорит правильно».
Как установило следствие, а затем подтвердил суд, днём, когда Астапович помог вытащить машину Миренкова, было 9 августа 1993 года. Именно в этот день исчез Вася Наков.
Прокурор — Астаповичу: «Вы узнали сейчас Миренкова?»
Астапович: «Да, и сейчас узнал, и ещё раньше, на опознании».
Прокурор: «Не заметили вы каких-либо повреждений на его теле?»
Астапович: «Да нет, вроде. Просто он был сильно, как мне показалось, возбуждён».
В. Радченко — Астаповичу: «А какие кроссовки на нём были?»
Астапович: «Белые… Да, белые».
В. Радченко: «Это кроссовки моего сына».
Свидетель Владимир Антипов показал, что познакомился с Миренковым у своих друзей. Через несколько дней они вдвоём поехали в Бобруйск, где Антипов помог Миренкову перенести в машину 170 литров дизтоплива, которое тот похитил на автобазе.
Тогда же, 27 апреля 1994 года, их арестовали. Впоследствии эта ниточка и вывела следователей на Миренкова.
Что говорили потерпевшие перед приговором суда
Суд приступил к осмотру и опознанию вещественных доказательств. Родителям погибших мальчиков были предъявлены вещи Вити Новикова, Васи Накова, Толи Радченко. Все вещи опознаны.
Судья: «Итак, судом зачитаны документы семи томов уголовного дела. В последний раз хотелось бы услышать мнение потерпевших о мере наказания подсудимому Миренкову».
Все высказались за вынесение ему смертной казни.
Валентина Радченко: «Вы знаете, я ему и мёртвому не прощу за своего сына».
Анатолий Радченко: «Вы думаете, что мы, родители, после этого способны ещё жить на этой земле? Мы не способны, мы уже трупы! То, что ему смерть будет, я не сомневаюсь. И прокурор того требует, и все. Да и он сам это знает. Я хотел бы, чтобы он… Чтобы казнь его была публичной, чтобы он почувствовал, как умирал. Ведь он нанёс урон всему городу, вся Беларусь дрожала…»
К сожалению, слова Анатолия Петровича оказались пророческими. Семья Радченко — отец, мать, брат, — была просто уничтожена горем от потери сына Анатолия. В скором времени все члены семьи ушли из жизни один за другим.
«Мы, родители, требуем для него мучительной смертной казни. Именно мучительной!», — сказал Михаил Наков.
Высшей меры наказания — расстрела потребовал и государственный обвинитель на процессе Олег Литошко. Он сказал, что по своей значимости это дело может сравниться разве что с «витебским делом» сексуального маньяка Михасевича.
Светлогорская трагедия вызвала широкий резонанс во всей республике. Это дело рассматривалось даже на уровне правительства. Как сказал далее О. Литошко, Миренков признал себя полностью виновным во всех злодеяниях, его вина доказана как предварительным следствием, так и судом.
Одной из причин, способствовавшей совершению Миренковым жестоких преступлений в отношении несовершеннолетних, была неслаженная работа правоохранительных органов.
— Преступник издевался над мальчишками, лишал их жизни мучительным способом, — сказал Литошко. — Учитывая всё это, я прошу приговорить его к исключительной мере наказания — смертной казни.
Адвокат Миренкова Георгий Новицкий попросил суд вынести своему подзащитному наказание, не связанное с лишением жизни.
Приговор суда
Наступило 9 августа. День вынесения приговора. Тысячи горожан пришли к зданию городского суда. На козырьке крыльца установили громкоговорители, чтобы происходяшее в зале было слышно всем желающим.
Горькая символика дня заключалась в том, что два года назад, 9 августа 1993 года, пропал Вася Наков — последняя жертва Миренкова. Участники процесса минутой молчания почтили память Василька, а также еще пятерых мальчишек, ставших жертвами Миренкова.
— Что сказать, когда тебя ненавидят все, но дело даже не в этом,— начал свою последнюю речь на суде Миренков. — Я не имею права сейчас просить прощения ни у кого. Не имею права, потому что такое не прощается.
Но всё же… Всё же хотелось, чтобы в конце… Чтобы люди не думали обо мне, как о законченном звере, в котором ничего человеческого не осталось. Хотя тут даже несправедливо сказано о зверях, даже они на такое не способны, но…
Я не знаю, какие найти слова, да и стоит ли их искать. Одно скажу: я никогда не надеялся на другой приговор, иначе как смертная казнь. Я и сам отлично понимаю, что заслуживаю я только этого. Честно скажу, что ненавидел и ненавижу ту жизнь, которой я жил.
Через час председательствующий на процессе судья Александр Дегтярев начал оглашение приговора, которое заняло ещё примерно час времени. Факт за фактом раскрывались жестокие преступления светлогорского маньяка, который насиловал, а затем изощрённо убивал мальчишек 9-13 лет.
Горе пришло в семьи Саши Алисейко, Виталика Якимова, Вити Новикова, Серёжи Косьяненко, Толи Радченко, Васи Накова. Это горе вместе с ними переживали и все жители Светлогорска и Беларуси.
— Именем Республики Беларусь! 9 августа 1995 года судейская коллегия по уголовным делам Гомельского областного суда в составе председательствующего судьи А. Дегтярева, народных заседателей Лашук и Миронович с участием представителя гособвинения прокурора О. Литошко, защитника адвоката Г. Новицкого рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Светлогорске уголовное дело по обвинению Миренкова Игоря Александровича, рождения 28 мая 1969 года, уроженца и жителя г. Светлогорска, белоруса, гражданина РБ, со средним образованием, холостого, военнообязанного, не работавшего, ранее судимого 17 сентября 1990 года судом г. Бобруйска по ст. 143 УК РБ с применением ст. 23-прим УК РБ к трем годам лишения свободы условно с обязательным привлечением к труду в местах, определяемых органами, ведающими исполнением приговоров.
Наказание отбыл 17 июня 1993 года, однако судимость не снята и не погашена. Содержится под стражей по настоящему делу с 27.04.94г., обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных ст. 100 пункты ж, з, е, ст. 91-прим, ст. 142 4.2, ст. 118, ст. 119 ч.2, ст. 87 ч.З, ст. 176 4.2 УК РБ.
Перечислив подробно все преступления Миренкова, Александр Дегтярев от имени судебной коллегии по уголовным делам Гомельского областного суда объявил:
«Окончательно приговорить Миренкова к исключительной мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества».
Тысячи людей встретили этот приговор аплодисментами.
У коллегии не было разногласий по поводу приговора
— Были определённые трудности, сложности в этом процессе, — сказал после процесса судья Александр Дехтярёв. — Они были обусловлены тем, что потерпевшие, а их было 14 человек, были настроены бурно, и в некоторой степени даже мешали ведению процесса. Можно понять этих людей.
Другая сложность сводилась к тому, что он (Миренков) отказался давать подробные показания по фактам совершенных преступлений, развратных действий и мужеложства.
Но в ходе процесса, когда суд огласил ему ряд его показаний на предварительном следствии, в ходе допроса оставшихся в живых двух потерпевших — на этом фоне он стал признавать себя виновным и по существу признал себя виновным во всех фактах совершённых преступлений.
У нас в коллегии не было каких-либо разногласий по поводу приговора, по вопросу применения к нему исключительной меры наказания — смертной казни.
