29 января президент провел 7-часовую пресс-конференцию для белорусских и зарубежных СМИ. На ней в очередной раз прозвучал вопрос про «тунеядцев», и Александр Лукашенко снова заявил, что все, «кто должен работать, будут работать». Министр труда и социальной защиты Марианна Щеткина привела цифры: около 50 тысяч белорусов не видят необходимости трудиться, около 200 тысяч не трудоустраиваются в течение 6 месяцев и дольше.
Инженер-геодезист из Светлогорска Андрей относится к первой категории – не видящих необходимости работать.
Он прислал в редакцию FINANCE.тут.бай письмо, в котором рассказал историю своих скитаний за последние 17 лет. Мужчина четыре раза уезжал на заработки в Россию. Три раза ему приходилось возвращаться на родину из-за экономического кризиса и один раз из-за «экономического чуда». На вопрос, как его представить в материале, Андрей с иронией ответил: «Гастарбайтер и тунеядец».
«Полжизни прошло в шатаниях. Хочешь денег – едешь в Россию, хочешь быть ближе к семье – возвращаешься в Беларусь и толком нигде не зацепишься. На родине у меня вообще никогда не получалось нормально устроиться. Я окончил Светлогорский индустриальный техникум на судоводителя. К тому времени речной флот в Беларуси был скорее мертв, чем жив. Суда распиливали, сдавали на металлолом или распродавали в Латинскую Америку и в Китай.
Я уехал в Россию в 1998 году, мне тогда еще и 18 не было. Устроился в Салехарде (город в Сибири, расположенный на Полярном круге. – FINANCE.тут.бай) рулевым мотористом. Навигация в Салехарде длится с апреля по октябрь, а на флоте и сейчас принято рассчитываться в конце срока. Из-за дефолта 1998 года мы проработали полгода и ничего не получили. Первый трудовой опыт оказался неудачным, и еще 5 лет я в Россию не ездил. Мыкался здесь: учился, служил в армии, работал.
В 2003 году я снова поехал в Салехард – уже помощником капитана. Через пару лет на родине в это время заговорили про «белорусское экономическое чудо». Я повелся на эту агитацию, вернулся в Беларусь и устроился в Пинск на Днепровско-Бугский канал. В России тогда в судоходстве платили по 500-600 долларов в месяц, в Беларуси по 300-400, но навигация здесь длиннее, поэтому конечная сумма была примерно такая же.
В Пинске я задержался всего на пару месяцев, энтузиазм сбил «совковый» подход к работе. В России капитан – свободный человек, он сам подбирает себе команду, у него больше полномочий. А в Беларуси капитан ближе к трактористу: ты устраиваешься первым штурманом, а тебе предлагают прополоть грядки возле конторы.
Зимой работы в речном флоте нет, и я решил получить береговую специальность. Выбрал геодезию, потому что она близка к навигации. Начал искать работу еще с 4-го курса, но в Светлогорске предлагали пустяковую зарплату и не принимали без образования и опыта. В России брали с неоконченным высшим. Так я снова попал на Север, на строительство нефтегазовой инфраструктуры на берегу Баренцева моря.
Снова помешал кризис – на этот раз 2008 года. Нам снизили зарплаты почти в 2 раза, месячный заработок скатился под 1000 долларов. Геодезисту в Минске платили столько же, и я переехал туда. Работал в коммерческой организации, потом открыл ИП, после логично развил его до ООО, потому что ипэшник тогда не имел права брать в штат второго человека.
Начали работать в Светлогорске. Нашли заказы, что удивительно. Все от госпредприятий: стройтрест, строительный комбинат, управление капитального строительства, коммунхоз. Мы работали до кризиса 2011 года, а потом по госсектору прошла неофициальная разнарядка отказаться от услуг частников. Либо производить работы своими силами, либо нанимать госпредприятия. Пузатую мелочь вроде нас выдворили.
Я снова поехал в Россию. Работал в филиале американской компании Moody International. Это строительная и технадзорная корпорация. Осенью 2014-го из-за кризиса резко сократились объемы строительства инфраструктуры на нефтегазовых объектах. В российских рублях зарплата осталась прежней, а вот в долларах снизилась, и работать там стало бессмысленно.
Вернулся в Светлогорск, а тут обрадовали законом о «тунеядстве». Мне не горит работать, потому что я скопил порядочно, острее стоит легализация на рынке труда. Но как тут легализоваться, если в Светлогорске предлагают от 800 тысяч до 3 миллионов. Если в России найдется предложение с зарплатой вдвое выше, чем в Беларуси, снова уеду на заработки.
Я всегда устраивался официально и платил налоги. Перемещение рабочей силы в пределах Союзного государства законно, я не считаю себя нарушителем. Мне никто не давал никаких льгот, я даже кредит не мог взять: в России не давали ипотеку, потому что я не гражданин, а в Беларуси недействительны российские справки о доходах.
В России много наших земляков на хороших должностях. Не все стремятся осесть, потому что там тоже проблем хватает. Декрет о «тунеядцах» может ударить по людям, которые нужны и там, и здесь. Тут им дадут еще два щелчка по носу, и они окончательно переедут в Россию».
О том, что в Беларуси может быть введен налог с неработающих граждан, летом 2013 года впервые заговорил тогдашний премьер-министр Михаил Мясникович, назвав количество потенциальных плательщиков – 445 тысяч человек.
В 2014 году Минтруда и соцзащиты при участии Минфина, МНС и МВД разработало проект декрета о «тунеядстве». В нем прописано, что трудоспособные граждане, которые на протяжении более полугода не уплачивали налоги, должны платить ежегодный сбор в 20 базовых величин (сейчас это 3,6 миллиона рублей). За уклонение от него предусмотрена административная ответственность.
На совещании 13 января президент поручил в течение месяца доработать проект декрета.
Источник: finance.тут.бай.
