Автор: Света Иванова, журнал Мишпоха
Художник Сергей Коваль нарисовал старые Шатилки с магазином Шнеера Шульмана. Лет пять тому назад мне на сайте одноклассники.ru случайно попалась на глаза фотография, под которой я прочла: «Это магазин Шульмана в Шатилках с его знаменитой непросыхаемой лужой». Она находилась в альбоме под названием «Шатилки». Там были и другие, по виду послевоенные фото Шатилок, не более пятнадцати штук. Я с большим интересом просматривала их, не понимая, где же сейчас, в современном Светлогорске, маленьком городке Гомельской области, эти места.
Тема местечка Шатилки не оставляла в покое моё сердце, и немного позднее я узнала, что авторство данных снимков принадлежало Михаилу Сиволапу, фотографу-любителю. По большой случайности эту плёнку, лежавшую на чердаке долгие годы, не выбросили, как обычный хлам, а оцифровали, и чёрно-белые изображения Шатилок были выложены в Интернет. Благодаря такому альтруистическому поступку неизвестного героя мы можем наглядно созерцать эту досветлогорскую послевоенную историю в отдельно взятых кадрах.
На этой же страничке также я увидела стихотворение «Ностальгия по Шатилкам» Раисы Навроцкой:
Вернёмся к магазину. В Шатилках магазины в довоенное время (да и после войны тоже) называли по фамилиям заведующих: Перчика, Шульмана, Левина, Ламаскина и других.
Магазин Шульмана был промтоварным: там продавалось постельное и нижнее белье, готовая верхняя одежда, материал и ткань, а также всё, что было необходимо в быту. Если мы ещё раз взглянем на само деревянное здание, то увидим, что дверь находится по центру, с улицы, а по обеим сторонам двери – окна, закрывающиеся ставнями. Такая архитектура домов на белорусской земле была типично еврейской. Дома напоминали магазины с витринами. Со стороны улицы, перед домом не было забора и палисадника, как у «белорусской хаты». Удобство было и в том, что ко входу можно легко подъехать на лошади, за которой тянулась повозка с новым товаром. Его быстро разгружали, внося в тот самый вход-выход дефициты того времени. Подобные постройки зачастую становились жилыми для заведующих магазинами и их семей. Таким образом, еврейские дома были многофункциональными.
В шатилковском магазине Шульмана работала Дора (Доба) Евсеевна Спевак. Она родилась в 1913 году, в деревне Печищи. Ходит легенда, что в Шатилки евреи переселились из Печищ, Щедрина, Паричей и Бобруйска. Со слов односельчан и родственников, Дора Евсеевна была очень приятной и мудрой женщиной, желавшей своим ближним только добра и мира. Она прожила долгую жизнь в 102 года и похоронена в Америке.
Её двоюродный брат, Моисей Мордухович Спевак, также родом из Печищ, 1902 года рождения. У него было ещё пятеро родных братьев. Война застала его под Москвой. Герой награжден медалью «За оборону Москвы» (красноармеец, телефонист 753 отделения роты связи 371 сд Витебской Краснознаменной дивизии ордена Суворова). Закончилась война для Моисея Мордуховича на сопках Манжурии и Японии, куда он проделал долгий боевой путь.
Дом семьи Спевак находился на улице Социалистической в Шатилках. Теперь дома по этой стороне улицы снесены, а на месте их дома пустырь вплоть до здания светлогорского Белгосстраха.
В Светлогорске нашли первый шатилковский клуб, который построен из 110-летних брёвен
Почти рядом, через дорогу от дома Доры и ее мужа, Ошера Полищука, по левой стороне, находилось здание шатилковской еврейской школы.
В наши дни там построен жилой дом. Хозяин дома, перекапывая огород, натыкался лопатой на фундамент школы. С его слов, на этом месте до школы была синагога, а в военное время здесь располагался штаб. Нам неизвестно, так ли это было на самом деле. Но мужчина рассказывал, что предыдущие хозяева этого участка владели именно такой информацией. Поэтому оставим эту историю Шатилок легендой. Спасибо ему за рассказ!
Со слов белоруса-старожила, Цыганкова Аркадия Даниловича, ныне живущего в Светлогорске, еврейская школа до войны была одноэтажная. Она сгорела в 1938 году. Потом построили двухэтажную. Директором школы был Бернадский Исак, завучем – Кацуба Николай. Аркадий Данилович посещал еврейскую школу, потому что она находилась ближе к его дому. Ещё была польская школа, которая находилась немного дальше. У белорусов не возникало проблем с изучением учебного материала в еврейской школе. В Шатилках хорошо понимали идиш все дети. Некоторые еврейские семьи до войны даже не говорили по-русски.
Житель близлежащей деревни А.П. Митрахович в своих «Мемуарах» вспоминает шатилковскую систему образования так:
«Но вот последняя неделя августа – мать подхватила меня за руку и повела за 4 километра в польскую школу в Шацилках, где тогда было несколько школ. Польская – это для шляхтичей: деревянное, кажется, двухэтажное здание в центре местечка, на пересечении улиц Восточная и Жидовская. На Западной улице была школа для русских, то есть для белорусов. Но все эти школы ликвидировали и сделали центральной школой бывшую польскую».
Если приближаться к исторической истине, то в середине 30-х годов польская и еврейская школы были реорганизованы в белорусскую. Но определённый период они работали в двух зданиях, в каждом из которых был свой директор.
Белорусы и евреи мирно уживались в местечке Шатилки. Простой народ никогда не делился по национальному признаку. Цыгане квартировались здесь на зиму.
А всё благодаря знаменитой шатилковской судоверфи, которая собирала на берегу Березины разных рабочих, специалистов столярного и токарного дела. Она являлась островком цивилизации среди непроходимых болот и глухих лесов. Её строительство в 20-30-х годах ХХ века связано с производством дебаркадеров с железобетонными корпусами. Они выдерживали 300 тонн груза.
У упомянутого ранее шатилковского фотографа Михаила Сиволапа есть фотографии послевоенной судоверфи. На них запечатлены двухэтажные дебаркадеры, которые экспортировались до войны даже за рубеж. Огромные плавучие пристани сооружались целиком из дерева на месте современной светлогорской набережной и костёла. Они использовались под гостиницы, речные вокзалы, дома отдыха и даже пионерские лагеря.
Две огромные пилорамы работали без остановки день и ночь. Заработная плата на судоверфи составляла три рубля в день. На судоверфи располагался электрогенератор, снабжавший электричеством всю деревню. Послевоенные Шатилки строились исключительно благодаря судоверфи.
Но вернемся к улице Социалистической. В народе до войны её называли Еврейской. По обе стороны улицы располагались дома еврейских семей. Она начиналась от здания еврейской школы и шла вниз, к реке Березине. На Социалистической до войны жили Зайчики, Кохманы, Рохлины и другие.
***
Со слов местных жителей, до войны в Шатилках курили только две женщины: Науменчиха и Спевак (местные не знали их имён).
***
Нарисуем поименную картину профессий и людей, проживавших в Шатилках до войны. Пусть частично. Но память о них драгоценна для нас. Все они – уничтожены во время войны карательным отрядом.
Старик Пинский торговал керосином. Наши дети уже не знают этого историзма – «керосин». Его использовали часто в целях освещения окружающего пространства ещё и потому, что он мог гореть при низкой температуре, им можно было освещать двор и даже улицу в морозный вечер. Лечебные свойства керосина знали и тогда. Поэтому старик Пинский (не знаем его имени), я полагаю, хорошо зарабатывал.
Капельян Симон, Фарбер Янкель, Гузман Моська, Перчик Янкель, Соркин Юда и Зайчик Бекля были сапожниками. Кто работал в сапожной артели, а кто – на дому. В наше время ещё можно увидеть киоски и другие небольшие помещения с вывеской «Ремонт обуви». Но это только ремонт. Ручного пошива обуви днём с огнем не сыщешь. А тогда эта профессия кормила семьи.
Кравцов Лейбус был техником в сельпо. В то время техник – это механик, технолог, электрик. Род Кравцовых уходил корнями в Паричи.
Горелик Мария, Гита Апштейн, Кашель Абрам и Суховицкая Цыпа – портные в швейной артели или сельпо. Портная артель чем-то напоминало ателье или мини-фабрику.
Хаздан Мотель и Кашель Хая – бухгалтеры сельпо. Основным «компьютером» того времени были обычные деревянные счёты. Бухгалтеры являлись главными экономистами.
Горелик Симон, Вальсон Берта, Портная Рая и Пинский Борух были приказчиками. Даже женщины. Интересно, что ещё в советское довоенное время в местечке существовала эта «крепостная» должность. На современном языке – это торговый агент или менеджер.
Капельян Мотель, Горелик Зеликман, Асталовицкий Давид и Пинский Владимир столярничали. Байбус Еська – плотник. Первые профессии судоверфи.
Старшинский Эля – фельдшер больницы. Старшинская София – зубной врач.
Кофман Симон – механизатор на комбинате. Якулович Сара – наборщица. Горелик Малка – машинистка. Портная Фаня – учетчица. Фарбер Эстра, Зайчик Хлойна – учительницы. Пинская Мося и Апштейн Светлана – кассиры.
Спевак Мотель занимался торговлей. А его дочки – Рива и Розалия – шили на дому, как и Капельян Евсей, и Кашель Абрам – портные.
А Портные Борис и Владимир, а также Фарбер Миша и Голуб Хейла имели почётную должность шофёра.
Как видим, Шатилки до войны являлись еврейским местечком: многонациональным и бурлящим жизнью. Особенность в том, что оно соседствовало с так называемой околицей Шатилки, где проживали в основном белорусы польского происхождения. Они называли себя шляхтой и не роднились с «мужицким родом», то есть с белорусами из местечка. Даже если сами были беднотой и ходили в лаптях. Молодые местечковцы называли околицких хлопцев «деркачами» или «шершнями». «Деркачи» часто затевали перебранки и имели драчливый характер.
***
Повсюду стояли телефонные автоматы. Стоимость телефонного звонка до войны составляла 4 копейки.
***
В каждом дворе обязательно была лошадь. На судоверфи держали 15 лошадей. До войны в местечке, со слов местных жителей, всегда был свет. Повсюду стояли телефонные автоматы. Стоимость телефонного звонка до войны составляла 4 копейки.
В 1938 году Шатилках было около 1200 жителей.
Продолжение:
Шатилки ушедшие в историю, часть 2. Как убивали евреев, сожжённая школа, страшные факты о войне
